ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА
В КОНТЕКСТЕ ВРЕМЕНИ
  Метаморфозы философии  
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ:
О ТРАНСФОРМАЦИИ СТАТУСА ФИЛОСОФИИ
А.В. ДЬЯКОВ

 

Аннотация
В современном пространстве гуманитарного знания функции, традиционно принадлежавшие фигуре мыслителя-философа, перешли к историку философии, которого наше сознание привычно ставило во второй ряд. Автор предлагает ряд оценок существующего положения дел и намечает возможности его изменения. При этом автор пересматривает фигуру философа в соответствии с теми трансформациями, которым она подвергается на современном этапе развития философии. Рассматриваются основные модели историко-философского исследования и обосновывается тезис о фундирующем характере истории философии.

Ключевые слова: история философии, конец истории, конец философии, современность, проблематизация, метафизика, постмодерн, Карл Ясперс, Мишель Фуко.

Summary
In modern space of humanitarian knowledge the functions which were traditionally belonging to a figure of the thinker-philosopher passed to the historian of philosophy whom our consciousness habitually put in the second row. The author offers a number of estimates of an existing situation and plans possibilities of its change. Thus the author reconsiders a figure of the philosopher according to those transformations to which it is exposed at the present stage of development of philosophy. The main models of historico-philosophical research are considered and the thesis about funding character of history of philosophy locates.

Keywords: history of philosophy, end of history, end of philosophy, contemporary, problematisation, metaphysics, postmodern, Karl Jaspers, Michel Foucault.


Дьяков А.В. История философии и современность: о трансформации статуса философии // Философские науки. 2014. № 2. С. 122 – 131.

Dyakov A.V. The History of Philosophy and the Present Time: On the Transformation of the Status of Philosophy // Russian Journal of Philosophical Sciences. 2014. № 2. P. 122 – 131.

 

 

В современном пространстве гуманитарного знания произошла трансформация статуса философии, которую уже невозможно не замечать: функции, традиционно принадлежавшие фигуре мыслителя-философа, перешли к историку философии, которого наше сознание привычно ставило во второй ряд. Почему и как это произошло, и не несет ли в себе сама философия основания для подобной трансформации – таковы основные вопросы, которые нужно поставить перед собой в создавшейся ситуации. На первый взгляд они могут показаться частными, касающимися разве что дисциплинарной структуры философского знания, но в действительности имеют фундаментальное значение.

Вопрос о том, как соотносятся философия и история философии, какое место занимает история философии в философских науках, столь же стар, как и сама философия. Однако всякая эпоха ставит его заново, и каждое время решает его по-своему. Зависит это от того, каким образом в тот или иной момент институализируется философия, и от того, какое место в социальном пространстве занимает фигура философа. Таким образом, заниматься этим вопросом приходится и нам.

«Историк, – заметил однажды А. Койре, – всегда должен принимать в расчет мнение современников, даже если потомство отвергло их суждение»1. Общеизвестно, что мыслитель, весьма популярный и значимый для своего времени, по прошествии лет может оказаться в забвении; потомки могут счесть его незначительным и пустым, хотя в свою эпоху он представлялся светочем разума. И наоборот, автор, почти не замеченный своими современниками, для потомков может оказаться опередившим свое время гением и провозвестником нового века. Дело в том, что во всякой философии всегда существовало то, что с определенной степенью упрощения можно назвать модой.

Впрочем, об этом говорилось уже много раз. О чем говорят куда реже или вовсе не говорят, так это о том, что бывает мода и на саму философию. И сегодня, кажется, философия не в моде даже среди тех, кто постоянно употребляет слово «философия». Речь, конечно же, не о пресловутом «конце философии», не о том, что философия-де осталась в прошлом, потому что сегодня многие ее функции успешно выполняют точные и гуманитарные науки. Речь о том, что уже почти никто не хочет возиться с философией, хотя многие берутся философствовать.

Сложившуюся ситуацию можно описать термином Г. Бейтсона «double bind». Перед нами типичное двойное послание: история философии оттесняется на периферию как нечто вторичное, и в то же время она всегда остается на переднем плане как единственный ориентир и источник философствования. Выходит, что история философии дискриминируется в современном мире как нечто не-современное, уже-прежде-бывшее и прошедшее, и вместе с тем современность почему-то никак не может расстаться с этим минувшим и нуждается в нем как раз для того, чтобы быть современной. Поэтому вопрос об истории философии – это вопрос не педагогики и пропедевтики, но вопрос о современности как таковой. Так что же представляет собой история философии и почему она оказалась в этом двусмысленном положении? Как она связана с современностью, и какова современность истории философии? К этим вопросам, без преувеличения центральным для всей философии, мы постараемся хотя бы приблизиться в настоящей статье.

В статье-ответе на вопрос «Что такое Просвещение?» (1784) Кант, дав свое знаменитое определение («Просвещение – это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине»2), задает вопрос о той эпохе, в которой он живет, и отвечает на него, что «мы живем в век просвещения»3. Этот текст всегда признавался весьма значимым, его часто цитировали и интерпретировали на разные лады. Мишель Фуко в своей лекции от 5 января 1984 г. переинтерпретировал кантовскую мысль следующим образом: «Вопрос, который в первый, хотя и не в последний раз. появляется у Канта, – это вопрос о настоящем, вопрос о современности: что происходит сегодня? Что происходит сейчас? Что такое “сейчас”, внутри которого мы так или иначе пребываем, и что это за место, та точка, [в которой] я пишу?.. Короче, в тексте Канта появляется вопрос о настоящем как о философском событии, к которому принадлежит говорящий о нем философ»4.

Безусловно, Фуко прав в том отношении, что в таких условиях и именно таким образом вопрос о современности философия впервые поставила устами Канта. Однако нам представляется, что и вообще всегда, во всякую эпоху философия разными способами ставит этот вопрос. Цель истории философии – проследить историю этих способов на всем протяжении существования философской мысли, посмотреть, каким образом философия мыслила себя в своей современности – той или иной современности, в зависимости от исторической эпохи.

История философии нередко обращается к теме «самосознания» философов или философии в целом. Например, Г.П. Федотов ставил задачей своей книги, посвященной Абеляру, «нарисовать не столько характер, сколько самосознание Абеляра. Только самосознание есть явление культуры, а не природы»5. Нельзя не согласиться с этой позицией: действительно, только здесь мы можем видеть жизнь рефлексирующего разума, только здесь можно прикоснуться к философии, а не к ее непосредственным или побочным продуктам. Вопрос только в том, как это сделать: как искать это самосознание философа, не получая ни телеологическую историю философии в гегелевском духе, ни парциальные объекты вроде черепа Вольтера в детстве и его же черепа в старости. Недаром Поль Валери в своей лекции о Декарте заметил: «Мы по собственному опыту прекрасно знаем, что личность едина и тождественна себе только извне и в чужих глазах»6.