Print

  ПАНОРАМА МИРОВОЙ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ
  Зарубежная философия сегодня  
К 100-летию со дня рождения Поля Рикёра
ПОЛЬ РИКЁР КАК АВТОР: ОПЫТ ЧТЕНИЯ И ПОНИМАНИЯ
Р.Г. АПРЕСЯН

 

Аннотация
В небольшой статье «Золотое правило: экзегетические и теологические проблемы» (1990) Поль Рикёр показал необходимость основываться при анализе моральных норм на глубоком изучении текста и контекста, осмысляемых концептуально.

Ключевые слова: Поль Рикёр, золотое правило, методология нормативного анализа.

Summary
It is evident from Paul Ricœur’s short article «The Golden Rule: Exegetical and Theological Perplexities» (1990) that the analysis of moral norms should be based on understanding of moral norms’ text and context conceptually comprehended.

Keywords: Paul Ricœur, the Golden Rule, methodology of normative analysis.


Апресян Р.Г. Поль Рикёр как автор: опыт чтения и понимания // Философские науки. 2013. № 8. С. 59 – 65.

Apressyan R.G. Paul Ricœur as an Author: The Experience of Reading and Understanding // Russian Journal of Philosophical Sciences. 2013. № 8. P. 59 – 65.

 

Представляем Вашему вниманию начало статьи (для получения полного доступа обращайтесь по адресу subscribe@phisci.ru):

 

Заявленная тема требует пояснения, избавляющего от возможной двусмысленности: я собираюсь поделиться своим опытом чтения и понимания. Рикёр в своих книгах и статьях почти никогда не остается только автором, он всегда демонстрирует себя в качестве читателя – внимательного, вдумчивого, дотошного. Порой необходимо усилие для понимания того, где именно Рикёр перестает быть читателем и становится автором. Это разделение отнюдь не очевидно. Конечно, он всегда автор. Он автор обозрений своих чтений, автор выделенных или добавленных в прочитанном акцентов, автор привносимого в вычитанные дискурсивные сюжеты драматизма.

Как мыслитель Рикёр – автоконтекстуализирован. Наверное, это плюс для тех, кто проводит исследования его творчества. Чтение Рикёра – это всегда хорошее средство для компенсации не прочитанного. Однако надо отдавать себе отчет в возможном интерпретационном разрыве между Рикёром и предметом его обозревательно-аналитического внимания. Но это значит, что понимание Рикёра требует эрудиции, требует проверочного чтения. Мне скажут, что это очевидно для каждого автора; просто у Рикёра все его референции очевидны. Соглашусь, но поскольку Рикёр выносит на публику почти всю свою работу по автоконтекстуализации, эта работа, а именно, предлагаемые им интерпретации, становится отдельным предметом рикёроведческого рассмотрения.

Слово «рикёроведческий» всплывает в моем рассуждении о Рикёре не случайно: я собственно рикёроведением не занимаюсь, и работы Рикёра выступают для меня, главным образом, в качестве ресурса для моих собственных исследований. Например, последние мои чтения Рикёра были обусловлены интересом к проблематике признания, и книга Рикёра «Путь признания» помогла мне правильно темати-зировать те вопросы, которыми я заинтересовался по ходу своих социально-этических исследований. Однако особую признательность к этому мыслителю я испытываю благодаря его аналитическим комментариям относительно золотого правила морали и, более того, методологии изучения такого рода предметов. Эти комментарии, насколько я понимаю, возникли по ходу каких-то других его исследований. Но они непосредственно сопряжены с центральными для него проблемами: с одной стороны, интерпретации, герменевтики, самости, а с другой – идентичности, коммуникации.

Я имею в виду небольшую статью Рикёра «Золотое правило: экзегетические и теологические проблемы»1. Она написана на основе доклада, сделанного в июле 1989 г. на XLIV общем собрании Обществ изучения Нового Завета (Studiorum Novi Testamenti Societas, SNTS) в Дублине. В свою очередь, тот доклад представлял собой последнюю часть Лекции им. Фридриха Наумана (Frederick Neumann Lecture), прочитанной в ноябре 1988 в Принстонской теологической семинарии (Princeton Theological Seminary)2. Вчитывание в эту статью послужило важным импульсом для переосмысления мной золотого правила, в особенности, методологии его исследования. Результатом этой работы стала статья «Талион и золотое правило: критический анализ сопряженных контекстов»3. Конечно, в этой статье я акцентированно ссылался на Рикёра, но, мне кажется, по ней нельзя сделать вывод о той роли, которую он сыграл в ее создании. Проговариванием этого я хотел бы еще раз воздать должное замечательному французскому мыслителю.

Эта небольшая статья Рикёра – не единственный текст, посвященный золотому правилу. В изданный на английском языке сборник «Понять священное: религия, рассказ, воображение»4 включена его статья «Этическое и теологическое рассмотрение золотого правила». В гл. 8 и 9 книги «Я-сам как другой» проблематика золотого правила как в метаэтическом, нормативно-этическом, так и в методологическом аспекте затрагивается довольно широко5.

В обсуждаемой статье Рикёр находится в гравитационном поле примечательного дискурса. Непосредственный предмет референции Рикёра – Ханс Дитер Бетц (Hans Dieter Betz, b. 1931), известный немецко-американский исследователь Нового Завета и раннего христианства, профессор Чикагского университета, с которым, как известно, долгие годы сотрудничал и сам Рикёр. В статье Рикёр не дает библиографическую ссылку на труд Бетца, которым он пользуется. По всей видимости, это сборник «Очерки о Нагорной проповеди»6, в котором собраны статьи Бетца с начала 1960-х. В 1995 г. выходит фундаментальнейший, без малого в 700 страниц, комментарий Бетца к Нагорной проповеди (в сравнении с Дольней проповедью)7, сделанный, судя по всему, на основе сборника 1985 г. Что интересно, в нем Бетц откликается на эту статью Рикёра. Через Бетца Рикёр выходит на Альбрехта Диле и других исследователей золотого правила. Надо отметить, что Бетц в своем анализе стихов Мф. 7 : 12 и Лк. 6 : 31 опирается на немецких исследователей золотого правила, в частности, помимо Альбрехта Диле, на Ганса Райнера8. Наряду с Бетцем, Рикёр цитирует и Рейнгольда Меркельбаха (Reinhold Merkelbach, 1918 – 2006), немецкого филолога-классика9.

Как бы рассказывая о том, как понимают золотое правило эти авторы, в чем-то перекликаясь с ними, Рикёр разбирает существеннейший вопрос: что происходит с содержанием золотого правила (если что-либо происходит), когда оно оказывается в религиозном контексте, или, говоря словами Рикёра, в перспективе к религиозной традиции, в частности, задаваемой иудейско-христианскими священными текстами? Надо оговориться: золотое правило берется из Нагорной проповеди, по Евангелию от Матфея и из Дольней проповеди, по Евангелию от Луки (по традиции считается, что первое ориентировано на христиан из иудеев, а второе – на христиан из язычников). По-другому этот вопрос можно поставить так: какова роль контекста в понимании текста золотого правила, а шире – нормативного текста вообще?