БУДУЩЕЕ РОССИИ:
СТРАТЕГИЯ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ
  Культура свободы  
ТРУДНАЯ ТРОПА СВОБОДЫ
А.Е. РАЗУМОВ

 

Аннотация
Свобода – более многосмысленное понятие и более проблемная практика, чем это видится обыденному сознанию. Свобода является не только желанным состоянием души, мысли и деяния, но и грузом ответственности, возложенным на человека природой. Свобода предполагает долженствование. Чем больше прав, чем сильнее Закон, тем больше Свободы.

Ключевые слова: свобода, закон, право, власть, выбор, мораль, человек.

Summary
Freedom is a more meaningful notion and a more problematic practice than it seems to ordinary mind. Freedom is not only a desirable state of soul, thought and act, but the load of responsibility the man bears before nature. Freedom supposes duty. The more rights, the stronger the Law, the more Freedom.

Keywords: freedom, law, rights, power, choice, moral, man.


Разумов А.Е. Трудная тропа свободы // Философские науки. 2014. № 2. С. 23 – 38.

Razumov A.E. Hard Road of Freedom // Russian Journal of Philosophical Sciences. 2014. № 2. P. 23 – 38.

 

 

Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Екклесиаст

Любое время – время для всего.
Вильям Шекспир

 

Во всеобщем неостановимом круговороте вещей, полагал Екклесиаст, или Проповедник, любая вещь или событие жестко привязаны ко времени, в котором они происходят. Отсюда следует, в частности, что человек не может быть в разные времена в одинаковой степени свободным в своих действиях. Время накладывает определенные ограничения. Время лишает любого абсолютного, безоговорочного права на свободу, даже если он царь над Израилем в Иерусалиме и познал мудрость. Впрочем, у автора еще будет возможность в рамках этих заметок поговорить на тему «власть и свобода». Пока же отметим возможность иных решений вопроса соотношения времени и деяния. Так, если поверить Антонию из «Антония и Клеопатры» Шекспира, время предоставляет человеку полную свободу «для всего», поэтому человек обязан в полной мере отвечать за свои поступки и их последствия. Это, конечно, не Екклесиаст. Хотя, быть может, не так уж сильно противоречат друг другу эти два знаменитых исторических персонажа. И более того, что характерно, их объединяет общая принадлежность к высшей из свобод, а именно, к свободе творчества. Об этой составляющей феномена свободы, разумеется, еще придется вести речь.

В разных идеологиях, теологиях и философиях существуют, как мы понимаем, разные толкования того, каким образом в рамках человеческого существования соотносятся времена и свободы. На наши представления (и бытие), скажем, сильно влияют генетика, физика, космология. Здесь нет никакой возможности внятно представить все, даже самые значительные, из известных вариантов соотношений времен и свобод, поэтому ограничимся только тем, что называется историческим временем – тем самым историческим временем, или временем истории, где реализуется человек и его свободы, где возможно примирение позиций мудреца и историка, писателя и богослова Соломона и мудреца, писателя, драматурга Шекспира.

Строго говоря, нашей темой является попытка уяснить, куда ведет нас историческая память, вспомнить некоторые существенные ее фрагменты и рекомендации. Но следует отметить неизбежную в ряде мест скороговорку, из-за чего придется многое пропустить из того, что кажется мне относящемся к теме.

Для осмысленности предлагаемых поисков возможных ответов, позвольте внести необходимую (возможную) ясность в постановку вопросов. Подобно ряду других общих понятий, «свобода» вбирает в себя многие смыслы, отличается большим числом допустимых истолкований, заметим, не всегда между собою согласных и совместимых.

Свобода воли, свобода выбора, свобода слова, свобода совести, свобода мысли и пр., «свобода от» и «свобода для», как мы понимаем, – это разные свободы, и как бы в моей голове из этих «свобод» не образовалась изрядная каша. В России еще не так давно свобода слова замещалась простой болтовней, а раньше бывало, что и «орево стояло» (В.Э. Мейерхольд), причем не только в театре. Свобода шествий, митингов, собраний, свобода выборов провозглашались Конституцией во времена самой махровой деспотии. Стремление освободиться от давящего гнета государства может обернуться непредвиденным «хамодержавием» (К.С. Станиславский) и пр. Такая замечательная вещь, как свобода совести, может сопровождаться плясками девиц в Храме. В последние годы политическую актуальность приобрел вопрос свободы гомосексуальных браков. По мысли передовых умов, сегодняшнее демократическое сознание не должно некритически наследовать моральные и иные оценки ветхих времен Содома и Гоморры, но обязано предложить собственные толкования политических прав геев и лесбиянок.

Не стану участвовать в обсуждении этого аспекта проблемы свободы ввиду недостаточного знакомства с предметом. Например, не изучил любовную поэзию Сафо и т.д. Однако считаю необходимым отметить, что коль скоро история предлагает разные толкования свободы, то и мне следует соблюдать аккуратность в употреблении этого понятия. Бесспорно то, что для пользы свободы ее следует ограничить некоторой необходимостью, логикой мысли, если получится, и строгими, неизменными, когда это возможно, значениями принятых терминов. Но разобраться надлежит не только в этом. В итоге нам следует проникнуть в глубинный смысл понятий и в эволюцию смыслов.

Не буду злоупотреблять вниманием читателя цитированием, ссылками на авторитеты и «точки зрения». Свободой мы станем считать возможность преодоления любых форм и видов внешней по отношению к «я» детерминации; способность человека-субъекта принять решение, затем действовать с целью достижения желаемого результата и возможность отказаться от любых действий. Далее необходимо различать свободу как объективную характеристику определенных деятельных форм человеческой активности и свободу как состояние личности, как ее субъективное переживание. Отметим, что популярная у нас «свобода как осознанная необходимость» – это частный случай свободы и понимания свободы.

Предлагаемое толкование свободы обязано охватить феномен в целом; оно получилось весьма общим, так как стремится включить самые разные свободы, часто противоречащие друг другу экзистенциальные смыслы. Поэтому соединить все фрагменты можно только в какой-нибудь абстрактной модели, в теоретическом построении, где многозначные, паранепротиворечивые логики и истины будут соседствовать с вероятностями результатов. Правда, в эффективности рекомендаций подобной конструкции практическому действию позволю себе усомниться. Конечно, во все, что касается собственных свобод, человек привносит факторы веры и интуиции; исторически и ситуационно изменчивую личную и групповую мотивацию, а значит, дополнительную неопределенность.